< !-- Google Tag Manager (noscript) -->

ACTA SLAVICA IAPONICA

Volume 15 (1997)

"Общественная ссыпка" и военно-продовольственная система России в годы Первой мировой войны
Кимитака Мацузато

I. Постановка проблемы	II. Кто нес главное бремя заготовок ?	III. Агротехнологический переворот и общественная ссыпка	IV. Постановление Совета министров от 1 августа 1914
V. Изменение характера общественной ссыпки во время войны	VI. Типология местных заготовительных организаций	VII. Заключение	Примечания

V. Изменение характера общественной ссыпки во время войны

В мировой истории потребности армии часто облегчали решение проблемы в том, как раздобыть средства для технологического прогресса. Упорядочение хлебной торговли не составляло исключения. Хотя до Первой мировой войны только несколько земств (в основном Средневолжского региона и Украины) имели опыт поставки хлеба интендантству, уже тогда некоторые из них высказывались о мнении, что "если бы военное ведомство ежегодно предоставляло земству постоянно определенную цифру размера заказов для заготовки, причем эти заказы стояли бы не в зависимости от желания или нежелания интендантства, но в зависимости от наличности урожая в губернии, ...то губернская управа имела бы возможность организовать постоянный кадр опытных лиц, которые бы ведали дело поставок и, что главное, имела бы возможность постепенно устроить ссыпные пункты" (Симбирская губернская земская управа, 1913 г.).³⁸
Этот мотив приобрел универсальное значение в связи с Постановлением Совета министров от 1 августа 1914 г. В кругах земств, агрономов и кооперативов распространилось мнение о том, что война дает "шанс" для радикального осуществления общественной ссыпки, а организационная инфраструктура, формируемая при помощи военных заготовок, должна остаться и после войны, как постоянное учреждение, регулирующее хлебную торговлю.³⁹ Они обратили внимание на то, что благодаря войне появился крупный постоянный рынок и были учреждены должности уполномоченных по закупке хлеба для армии, которые могли компенсировать отсутствие в России общенационального союза кооперативов.⁴⁰ Тем более что казна взяла на себя расходы по обеспечению технической базы для общественной ссыпки. Например, значительная часть железнодорожных зернохранилищ, арендованных государством, использовалась в качестве кооперативных ссыпных пунктов. Участие в заготовке хлеба могло иметь просветительский эффект: агрономы и кооператоры освоили технику проверки хлеба, счетоводства; установлены льготы для крестьянского хлеба, если он отсортирован и очищен.⁴¹ Перед лицом кризиса, вызванного отступлением из Галиции, даже МВД смягчило отношение к кооперативам, и меньше стало чинить препятствий объединению кооперативов в союзы.
В течение первых месяцев после начала войны правительство и земства старались осуществить непосредственную покупку хлеба у производителей, боясь падения хлебных цен из-за прекращения экспорта. Ситуация изменилась в конце 1914 г., когда стала ясно, что война затянется и спрос на хлеб не уменьшится. При таких условиях, основным предметом заботы зоготовительных организаций стала не защита интересов производителей, а выполнение норм заготовки. Привлечение торговцев к заготовке уже считалось неопасным и даже необходимым. На заседании совещания уполномоченных по закупке хлеба для армии, состоявшемся в Петрограде с 1 по 3 июля 1915 г., главноуполномоченный по закупке хлеба для армии Г.В. Глинка сформулировал новую политику, предполагающую привлечение торговцев с "незначительным вознаграждением комиссионного характера". По его мнению, совершенно избежать скупщиков было "не только невозможно, но в некоторых случаях и нежелательно", так как "земская ссыпка, организованная уполномоченными, представляется весьма затруднительной, требует громадных накладных расходов".⁴²
Однако политика по привлечению торговцев не могла не вызвать сопротивление со стороны некоторых земств. Участие земцев в заготовке хлеба для армии убедило их в пользе общественной ссыпки. К тому же во время войны нравы хлебных торговцев сильно ухудшились. Так, например, в 1916 г. В.Г. Громан в докладной записке, представленной в Центральное мукомольное бюро, отметил, что "на смену прежным солидным торговым работникам — знатокам товара и рынков — пришли современные торговцы-специалисты порядков железнодорожного движения и способов обхода его запрещений".⁴³ В октябре 1915 г. Козловский биржевой комитет (г. Козлов расположен на западе Тамбовской губернии) высказал протест Г.В. Глинке по поводу пренебрежительного отношения к торговцам со стороны Тамбовского уполномоченного Ю.В. Давыдова (председателя губернской земской управы). По мнению биржевого комитета, "при наличности свободной конкуренции в поставке хлебов казна получит огромные выгоды".⁴⁴ Глинка рекомендовал Давыдову, чтобы последний смягчил свое отношение к торговцам. На эту рекомендацию Давыдов ответил, что работа ссыпных пунктов возможна и при свободной конкуренции, "но только в том случае, когда конкурент ведет дело совершенно добросовестно, чего, к сожалению, нельзя сказать относительно большего количества скупщиков Тамбовской губернии". Опыт первого заготовительного года (1914-1915) показал, что скупщики предлагали производителям цену даже выше той, которую получали потом от Давыдова, но "это повышение с избытком покрывают обвесом населения". Почти невозможно бороться с намеренным ими засорением хлеба, ведь уполномоченный не может открывать каждый мешок для проверки. По мнению Давыдова, "на первое место должны быть поставлены интересы населения, производящего хлеб, а не интересы бесчисленных посредников, которые должны быть заменены различными организациями самых производителей" (выделены нами - К.М.).⁴⁵
Когда было необходимо опереться на торговый элемент, уполномоченные предпочитали мелких скупщиков солидным торговцам.⁴⁶ Иными словами, цель общественной ссыпки изменилась коренным образом во время войны, так как накануне войны целью считалась капиталистическая рационализация хлебного рынка, выраженной в формуле: "устранение мелких скупщиков из хлебной торговли и организация прямой связи между производителями хлеба и круп-ными хлебными фирмами" или даже: "привлечение к делу хлебной торговли крупного капитала в виде наиболее солидных хлеботорговых фирм".⁴⁷ Однако в условиях военного времени скупщикам было легче приспособиться к административным торговым сделкам, поддержанным искусственным географическим размежеванием рынка, чем солидным торговцам, которые нуждались в свободном рынке.
Огромные объемы заготовок для действующей армии, потом и для населения, поставили перед земцами и кооператорами новый вопрос: есть ли достаточно солидные фирмы и техническая инфраструктура хлебной торговли (элеваторы, биржи, транспорт и т.д.) для выполнения нормы заготовок? Большинство губерний тогдашней России не могло ответить на этот вопрос положительно. Исключением этого оказались, пожалуй, только средневолжские (волжско-камские) и новороссийские губернии. Так, например, по Уфимский губернии в 1914/1915 заготовительном году доля непосредственной покупки, включая помещиков (3,3%), крестьян (1,1%) и кооперативов (0,4%),⁴⁸ составила только около 5%! Презрение Уфимского уполномоченного П.Ф. Коропатинского к кооперативной ссыпке вызвало критику даже со стороны Стерлитамакского уездного съезда.⁴⁹ В ноябре 1916 г. помощник уполномоченного А.Д. Цурупа заявил, что в Уфимской губернии все без исключения хлебные фирмы вовлечены в организации, созданные уполномоченным, в качестве комиссионеров, и поэтому "хлебный рынок всецело находится в руках правительственной организации и помимо ее никаких закупок частными фирмами почти не производится".⁵⁰ В самом деле, уфимский опыт представляет другой тип государственной монополии, который, по всей вероятности, требовал меньше накладных расходов, чем предложенная земцами государственная монополия, основанная на общественной ссыпке. Если есть готовая капиталистическая инфраструктура хлебной торговли, то эффективнее опираться на нее, чем пытаться совершить псевдосоциалистический скачок.