< !-- Google Tag Manager (noscript) -->

ACTA SLAVICA IAPONICA

Volume 16 (1998)
Главные социальные организации крестьянства, городского сословия и дворянства

Борис Н. Миронов
Copyright © 1998 by the Slavic Research Center. ( English / Japanese ) All rights reserved.

Введение
 Сельские и городские общины до конца XVII в.
 Сельские и городские общины в XVIII - начале XX вв.
 Дворянская корпорация в XVII - начале XX вв.
 Итоги: от общности к обществу
 Notes


Итоги: от общности к обществу

В продолжение императорского периода главными социальными органи-зациями российского населения являлись крестьянская и городская общины, купеческое, мещанское, ремесленное и дворянское общества. Эти организации, с точки зрения структуры, функций, управления, межличностных отношений, основополагающих принципов жизни с течением времени, становились все более рациональными, формализованными, полагающимися в своей деятельности на твердые юридические основания; в них органическое единство превращалось в механическое, а солидарность, основанная преимущественно на соседстве и род-стве, на уважении, привязанности и дружбе заменялась объединением, основанным главным образом на законном порядке и на обмене услугами. Другими словами, главные сословные организации населения эволюционировали в направлении от общности к обществу (от Gemeinschaft к Gesellschaft), благодаря чему социальные отношения модернизировались — и в этом состояло одно из принципиальных изменений природы русского общества императорского периода.
Ввиду того что социальные организации крестьянства, городского сословия и дворянства изменялись разными темпами, в начале XX в. главные сословия России оказались на разном уровне социального развития. Крестьянская община, с одной стороны, мещанское, ремесленное и купеческое общество — с другой, и дворянское общество — с третьей, представляли собой как бы три стадии разви-тия социальной организации. Далее всего в направлении развития отношений общественного типа продвинулось дворянство, менее всего — крестьянство.
Какие факторы предопределили упадок общности?
Юридическое признание стихийно сложившихся корпораций со стороны государства, приобретение ими официальных функций и формальной структуры играли важную роль в трансформации их из общности в общество. Существен-ное влияние также оказывал рост числа членов корпорации. В крестьянской общине число членов постепенно увеличивалось благодаря естественному при-росту населения, в городах — главным образом благодаря миграциям. В XVIII в. сельская община в 200-300 человек считалась крупной, а в 1905 г. ее средняя населенность крестьянской общины составляла 432 человека. Среднее число посад-ских/граждан в одном городе равнялось в 1652 г. 1,3 тыс., в 1722 г. - 2,1 тыс., в 1825 г. - 2,5 тыс. человек; средняя людность города в 1856 г. достигла 8,5 тыс., а в 1910 г. - 25 тыс. человек. 37 Поддерживать дружеские или просто соседские отно-шения с таким большим числом людей становилось затруднительно чисто техни-чески, а также и потому, что чем больше становилось людей в корпорации, тем меньше между ними было единодушия и единства взглядов, тем больше было несогласия и споров, тем больше возникало групп людей с различными интере-сами, тем неоднороднее во всех отношениях становились члены одной корпорации.
Разъедало общность вселение на территорию крестьянских и городских общин представителей других профессиональных и социальных групп, в деревне — мещан и купцов для занятия предпринимательской деятельностью, в городе — крестьян, дворян и т.д. За 1858-1897 гг. в Европейской России в деревнях (без военного сословия) доля некрестьян увеличилась с 5,7 до 9,7% всего сельского населения, в том числе мещан и купцов - с 2,5 до 6,1% (с 1249 до 4906 тысяч), а на территории города доля мещан и купцов уменьшилась с 63,6 до 22,3%. 38 Разрушала общность также и культурная, политическая и экономическая деятельность мно-жества новых организаций в деревне и городе, таких как земства, кредитные уч-реждения, благотворительные, женские, просветительские общества, полити-ческие партии и т.п., которые обогащали членов общин новыми идеями и моде-лями поведения.
Большая роль в распаде общности принадлежала развитию товарно-денеж-ных отношений и превращению самостоятельных хозяев в сельскохозяйствен-ных и промышленных рабочих. В этом отношении городское сословие и кресть-янство сделали огромный скачок. Среди городского сословия купцы были посто-янно связаны с рынком, причем именно они играли главенствующую роль в самоу-правлении городской общины. Контакты с рынком у мещан и ремесленников со временем существенно возрастали, вследствие того что переходили с работы на заказ на работу на рынок, многие из них лишались своего собственного биз-неса и становились рабочими. Среди земледельцев процесс раскрестьянивания едва начался в конце XIX в., но зато товарность их хозяйства сделала значитель-ный прогресс: в начале XIX в., по приблизительным оценкам, она составляла 9-12%, в 1850-е гг. -17-18%, в 1909-1913 гг. - около 31% чистого сбора основных зем-ледельческих продуктов. 39 Товарная продукция в России на душу населения за 1749-1888 гг. возросла, по некоторым расчетам, в 2,2 раза. 40
Повышение грамотности, секуляризация сознания, изменение менталитета различных сословий также способствовали трансформации корпораций из общ-ности в общество. Здесь весьма существенным было утверждение в массовом сознании идеи о ценности самостоятельной и независимой личности. В дворян-ской и разночинской среде это произошло в конце XVIII - начале XIX вв., в разных стратах городского сословия — в течение XIX в., в среде крестьянства — после эмансипации. По единодушному мнению современников, врагом общины являлся индивидуализм. Ранее всего его проявления обнаружились у дворянства, затем — у городского сословия, в последнюю очередь — у крестьянства, соответственно от общинных форм жизни первыми отказывались дворяне, затем — купцы, потом — мещане и ремесленники и последними — крестьяне. Думаю, что народники правильно отмечали способность многих крестьян "работать только под чужим загадом, под чужим руководством". 41
Сравнение эволюции крестьянской и городской общины, а также дворян-ского общества позволяет сформулировать предварительные ответы на вопрос: почему социальная организация типа общности просуществовала дольше всего у крестьян, меньше у городского сословия, а у дворян ее практически не было вовсе?
Община долго соответствовала представлениям русского народа о правиль-ной и справедливой организации социальной жизни людей, а существовавшие в ней межличностные отношения — религиозному идеалу человеческих отношений, который поддерживала православная церковь. Вот почему крестьяне и вслед за ними беднейшая, но наиболее многочисленная часть городского сословия — мещане, на протяжении всего императорского периода проявляли особенно боль-шую склонность к организациям общинного типа. Помимо сельской и посадской общины они выработали другую, родственную им по духу форму организации — артель, которую мы встречаем всюду, где народ занимался какой-нибудь спе-цифической деятельностью вне крестьянской или посадской общины. Артель адаптировала общинные принципы и порядки к особенностям этой деятельности: солдаты создавали артели в армии, чтобы обеспечить себя продовольствием и деньгами для удовлетворения служебных и личных нужд; 42 рабочие, крестьяне-отходники, сельские ремесленники, бурлаки и т.д. объединялись в трудовые артели для защиты, борьбы с конкурентами, повышения доходности своего промысла и т.п.; 43 с той же целью создавали артели нищие. 44 Даже преступники в тюрьмах и cсыльные в Сибири соединялись в артели ради выживания в тяжелейших усло-виях. Власть и управление в тюрьме и ссылке принадлежали исключительно аре-стантской общине, организованной по аналогии с крестьянской — со сходом, старостой и писарем. 45
Принципиальные минусы общины, с точки зрения человека постиндустри-альной эпохи, как традиционализм и замкнутость, сдерживание инициативы и индивидуализма, неспособность обеспечить высокую эффективность труда и непрерывное повышение жизненного уровня, казались людям доиндустриальной эпохи плюсами, поскольку создавали возможность для прямых и интенсивных человеческих контактов, не обремененных соображениями пользы и выгоды, гарантировали социальную защиту, сдерживали развитие всех видов неравенства и обеспечивали минимальными средствами к жизни. Община как форма социа-льной организации долго отвечала реальным потребностям крестьян и мещан — тех, кого называли народом и кто составлял свыше 90% населения страны. Совершенно прав был Э. Дюркгейм, когда писал: "Ни один человеческий институт не мог быть построен на ошибке или вымысле. Если бы он не основывался на самой природе вещей, он бы встретил в них сопротивление, которого он не мог бы преодолеть". 46
Структурный и функциональный дуализм сельской и городской общины, ее способность служить государству и интересам своих членов, обеспечивали ей поддержку изнутри — со стороны крестьян и представителей городского сословия, и извне — со стороны государства, которое до начала XX в. укрепляло общинную парадигму в реальной жизни и в народной психологии и само пыталось решать социальные вопросы с помощью общинных организаций. Так, в XVIII - начале XIX вв. коронная администрация всячески способствовала утверждению передель-ной общины среди крестьян, вводила общинные формы организации труда на казенных предприятиях, после эмансипации и вплоть до 1906 г. повсеместно утверждала общинный порядок в деревне, и еще в 1859-1865 гг. имела намерение решать рабочий вопрос также с помощью артелей и рабочих ассоциаций. 47
Общинная собственность на недвижимое имущество также поддерживала традиционный строй крестьянских и посадских общин, о чем свидетельствует то, что параллельно с ее вытеснением частной собственностью происходило и раз-рушение общинной организации. Князья, бояре, монастыри, высшее духовенство владели землей на праве частной собственности до середины XVI в., когда это право было ограничено. Вновь право частной собственности на свои поместья дворянство приобрело фактически в 1714 г., а окончательно - в 1762 г. Право на частную недвижимую собственность, кроме земли, у городского сословия появи-лось в начале XVIII в.; право же иметь землю в частной собственности городское сословие приобрело одновременно с государственными крестьянами в начале XIX в., а владельческие крестьяне — в 1860-е гг. Реальную возможность для всех- крестьян превратить надельную землю в частную собственность дала Столыпин-ская реформа в 1906 г. Соответственно дворянство практически не знало общ-ности, а у городского сословия она разрушилась быстрее и раньше, чем у крестьян.
Ограничение имущественной дифференциации, систематическое исклю-чение из общин так называемых Тпорочных членовУ, а также добровольный исход из общин лиц с отклоняющимся поведением долгое время поддерживали эконо-мическую однородность и духовную близость членов общины и консолидировали ее. Уровень социальной мобильности, степень замкнутости и осведомленности ее членов об окружающем мире были намного ниже в крестьянской, чем город-ской общине, что обеспечило первой более долгую жизнь.
Долгое время существовавшая монополия сельской общины на формиро-вание личности приводила к тому, что общинные ценности твердо усваивались крестьянами и становились их персональными ориентациями в жизни. Отсюда проистекали однородность крестьян, их похожесть друг на друга с точки зрения менталитета, образа жизни и поведения. Городские и дворянские корпорации такой монополией не обладали, поэтому они раньше прекратили свое существо-вание как общности.
Низкая грамотность также поддерживала организации типа общности. Во-первых, любой факт, любое событие в жизни намного эмоциональнее пережива-ются неграмотным, чем грамотным, так как у первого отсутствует привычка, которую дает регулярное чтение, смотреть на все, в том числе на себя, со стороны, глазами постороннего. По необходимости у неграмотного более узкий кругозор, чем у грамотного, но зато неграмотный всегда чувствует более глубокую сопри-частность со всем, с чем сталкивает его жизнь, к людям у него также более персо-нальное и эмоциональное отношение, чем у грамотного. Во-вторых, при низкой грамотности социализация и все воспроизводство культуры данной корпорации происходят путем непосредственной передачи опыта от одного поколения к дру-гому. А такой способ передачи культурного наследства обычно ориентировал человека на традицию, а не на изменение. В отношении грамотности крестьяне всегда уступали городскому сословию, а последнее — дворянству. В 1797 г. гра-мотность сельского населения старше 9 лет составляла 4%, а городского - 10%, в 1917 г. - соответственно 38 и 71%. По сословиям грамотность различалась еще резче: в 1847 г. грамотность крестьян равнялась 10%, городского сословия - 30, дворянства - 76%, в 1917 г. - соответственно 36, 64 и 90%. 48 Из сказанного вовсе не следует, что массовая грамотность автоматически вела к трансформации общности в общество. Однако грамотность являлась необходимым условием для этого.
Если иметь Россию в целом, то процесс изживания общинных форм орга-низации социальных отношений в XVIII - начале XX вв. существенно продвинулся вперед, хотя к 1917 г. был еще далек от своего завершения. В ходе Столыпинской реформы около трети крестьянства вышло из сельской передельной общины с желанием устроить свою жизнь на других основаниях. Если бы не революция 1917 г., этот процесс продолжился бы и, наверное, как обещал Столыпин, через 20 лет завершился бы в основных чертах и для крестьянства, и для страны в целом. Октябрьская революция изменила вектор общественного развития России. Она привела к возрождению общинных отношений как в деревне, так и в городе. Коллективизация и индустриализация закрепили успех. Большевики с полным основанием могли заявить: "Община умерла, да здравствует община!"